Сокуров: С нашим-то опытом кошмара – что нового происходит?
Речь в перерыве между просмотрами шла о том, насколько разные люди живут на Земле, как сложно, но необходимо понимать друг друга. Говоря о нацизме, кинорежиссер сказал, что все, что касается насилия, которое переходит в сознание большого числа людей, как большевизм и нацизм это уже «вопрос диагностический». «Нацизм – это человеческая болезнь, инфекционное заболевание, которое нам никогда, к сожалению, не удастся изжить, но диагноз надо поставить, надо, чтобы были больницы, где такие явления лечат. Политики не смогут с этим справиться, они могут вызывать только обострение этой болезни. А справляться с этой нацистской инфекцией ни наши, ни западные политики не умеют», - сказал кинорежиссер.
Александр Сокуров ответил на несколько вопросов корреспондента «Телеграфа».
- Александр Николаевич, происходящее сейчас – чудовищно, понятно, что спрашивать традиционно по-русски «Что делать?» - бессмысленно. И все же…
- Вы думаете, что сейчас совершилось что-то, чего еще не было? Вспомните, что творилось при том же Сталине, вспомните, сколько было лжи, ненависти, сколько было доносов, сколько людей страдали. Ничего нового не происходит.
- Но ложь ныне распространяется быстрее и быстрее сеет ненависть, благодаря Интернету, новым возможностям.
- Всегда так был и так будет всегда. Просто количество людей, которые сопротивляются этому, должно так же возрастать. Пока таких людей не так много. Вот и все. А нам, хотя бы тем, кто есть – остается держаться, держаться и держаться. Вот и все.
- А если не сможем?
- Значит, не удержимся. Надо сохранять человеческие отношения, не верить лжи. С нашим –то опытом кошмара – что нового происходит?
- В самом конце восьмидесятых - начале девяностых люди поверили, что в России будет что-то другое. Я поверила.
- На каком основании вы верили в это? Вы просто мало размышляли. Как можно было в это верить, когда все, что происходит среди людей, происходит очень медленно, постепенно. Надо ждать. Да, ждать и работать. Быть достойными людьми. Я думаю, что это все рассосется и придет что-то другое. Украинцы первые почувствовали угрозу общественного гниения, скинули часть этой гадости.