Депутат Псковского областного Собрания Лев Шлосберг на один день приехал в Петербург, чтобы выступить в Музее Фаберже о проблемах сохранения культурного наследия. В частности, Шлосберг остановился на такой болезненной теме, как переда объектов культурного наследия РПЦ, напомнив, что этот процесс не может называться возвратом – до 1917 года только движимое имущество было собственностью церкви, а здания принадлежали государству. Сейчас же идет активный процесс передачи, при этом есть опасность утраты объектов культурного наследия: община Мирожского монастыря добивается, например, чтобы Спасо-Преображенский собор не просто принадлежал монастырю, но там бы велись постоянные службы – а на стенах монастыря сохранились единственные в России византийские фрески XII века. «В Снетогорском монастыре уже был колоссальный скандал, - напомнил Шлосберг. – Храм начала XIV века был передан церкви и владыка сказал о старинных уникальных фресках – снимем старую штукатурку, генерал-полковники от РПЦ, для которых уникальные памятники - это плохо сохранившаяся штукатурка , им не страшно, у них есть Софрино».
Директор Краеведческого музея Красноярска Валентина Ярошевская задала Шлосбергу вопрос - а есть ли смысл противостоять натиску РПЦ, потому что «здесь гражданского мужества недостаточно – ясно, в чью пользу разрешится борьба, и главное, что человек при этом потеряет репутацию – нанимаются тролли, и не отмоешься». (РПЦ претендует в Красноярске на одно из зданий музея, руководимого Ярошевской – «Телеграф»). Шлосберг считает, что смысл есть всегда, а ситуация изменится, «как только государство начнет исполнять Конституцию, где церковь от него отделена, и не будет использовать церковь в качестве политического института».
«Но по Псковской области я знаю, что иногда возникает эффект, который называется «просвещение», в том числе и в отношении церкви, - рассказал Шлосберг. - Когда молодой батюшка приезжает служить в храм XV века, первое, что он думает – поставить стеклопакеты, новый пластиковый иконостас и парковку вместо погоста, ему начинаешь вежливо рассказывать, почему тут так не может быть, это нередко помогает». Лев Шлосберг также напомнил, что многие проекты, грозящие уничтожением памятникам, не состоялись, потому что «нашелся человек культуры, который не смолчал, возвысил свой голос и сделал шаг вперед». «Таких людей мало, они сами нуждаются в защите, но благодаря им остается шанс на то, чтобы не дать политике уничтожить культуру с помощью бизнеса», - считает депутат.
О том, как пагубно действие политики на культурные связи говорила писатель Наталия Соколовская, которая много лет жила в Грузии, переводила грузинских поэтов. Соколовская напомнила, что у России нет дипломатических отношений всего с тремя государствами мира, среди которых Грузия, во что до сих пор трудно поверить. Напомнила, что россияне при этом могут поехать в Грузию без визы, а грузины к нам – нет. И при всей былой близости и взаимопроникновении культур уже выросло поколение грузинской молодежи, никогда не бывавшей в Эрмитаже. В Российской национальной библиотеке хранится до сих пор не до конца исследованный фонд грузинского просветителя и писателя конца XVIII- начала XIX века, составителя русско-грузинского словаря Иоанна Багратиони, в Пушкинском Доме – записи грузинского фольклора, которыми некому заниматься, а в Тбилиси так и не создан подаренный в свое время Грузии музей Смирновых –.Россет и все меньше русских школ.
На форуме с первого дня его работы декларировали, что культура – вне политики, над политикой. Но пока совершенно непонятно, как это может быть в наше время. В завершение разговора в Музее Фаберже журналист Александр Чиженок, побывавший на Юго-Востоке Украины, петербургским музейщикам просьбу о помощи от Художественного и Краеведческого музеев Донецка – помочь научной литературой, а также в создании новой экспозиции и даже в реставрации фисгармонии XIX века. Но как, в каком качестве могут поехать туда музейщики? Разве что по электронной почте советы давать. Пока идет война.
